Вчера мы с другом были в книжном магазине в центре Амстердама. Мы стояли у полок с эзотерикой и искали работы Гурджиева и Успенского, когда мой друг внезапно заметил: «Посмотри на всё это воображение».
Перед нами был выбор книг, содержимое которых поражало. Тут были книги и о приземлении НЛО, и о заговорах, и об управлении сновидениями, и об общении со своим ангелом-хранителем – сотни томов с названиями всех видов и оттенков. Просматривая их наугад, мы обсуждали ценность этих работ и пришли к выводу, что они заводят читателей ещё глубже в воображение, в нереальность, уводя их ещё дальше от их Истинного Я.
У воображения есть два основных определения. Есть «творческое» воображение, которое требуется человеку для создания чего-либо – будь то торт, картина или подвесной мост. И есть термин, что использует Четвёртый Путь. Этот вид воображения определяется как состояние, в котором мысли человека заняты чем-то, чего нет в настоящем и, возможно, никогда не будет.
Успенский называл это «неконтролируемой деятельностью ума». Хотя такое воображение и кажется безвредным, оно разрушает нашу возможность присутствовать к своей жизни, по-настоящему переживать своё существование, которое является, если верить теории, основой создания души.
Наша голова – это кинотеатр с постоянно идущим в нём кинофильмом. Этот кинофильм никак не связан или мало связан с реальностью. Я говорю «мало», поскольку воображение зачастую базируется на крупице реальности. Я говорю «мало», поскольку воображение зачастую базируется на крупице реальности.
Мы можем поиграть на гитаре пару минут, а затем вообразить себя будущим Эриком Клэптоном. «В действительности, мы воображаем себя, — сказал Успенский, — но мы не являемся теми, кем мы себя воображаем». Хуже того, мы проводим большинство нашего времени в «негативном воображении» – нездоровом состоянии самоистязания, в котором мы представляем себе катастрофы, унижения, болезни, аварии, неудачное интервью с работодателем, или кого-то, кто среди ночи лезет к нам в окно.
Я пронаблюдал, что постоянно нахожусь в состоянии воображения о ближайшем будущем. Когда я выхожу из дома, я в воображении о том, не украден ли мой велосипед (его ещё ни разу не крали), затем я еду на нём на трамвайную остановку и воображаю, что я опоздал на трамвай, или, что трамвай придёт с опозданием, в трамвае я в воображении о моём пути в колледж, затем о том, как мои коллеги будут меня приветствовать и реагировать на мой приход и т.д.
Воображение всегда о прошлом или будущем и никогда о настоящем моменте. Оно может составлять саму ткань наших жизней, если только мы не найдём способ сойти с этого психологического эскалатора и быть реальными. Быть присутствующими.
Когда мы обнаруживаем воображением в себе и распознаём его таким, каково оно есть на самом деле, возникает следующий логический вопрос — как спастись от него. Тогда человек понимает необходимость нахождения других людей, тех, у кого есть учитель и кто работает с инструментами по борьбе с воображением.
С определённой точки зрения, пробудиться — значит появиться из воображения и стать живым по отношению к тому, что окружает тебя в моменте. Лишь в этой точке может начаться работа над самим собой. Как напоминает нам Успенский: «Нет работы, что может быть сделана во сне».
Алан Бёрнсайд